Установка памятника
П. А. Столыпину в Москве
Фото: ИТАР-ТАСС
возложили цветы к памятнику
Петру Столыпину. 27.12.2012 года.
по материалам сайта "Правительство России"
На сооружение памятника П.А. Столыпину в Москве собрано пожертвований 1095 на сумму 27 586 639.14 руб.
Видео
Публикации и интервью
Последний оплот рыночной экономики
Столыпинская реформа в истории Отечества важный и в то же время малоизученный этап формирования российского государства, порождающий порой противоречия во взглядах на проводимую в XIX веке политику преобразования Российской Империи. И если потомки высоко оценивают П.А. Столыпина, то современники судили его гораздо жестче. «Потоки обоснованной и необоснованной критики со всех сторон постоянно сопровождали его деятельность» [С.Л. Мерзляков П.А. Столыпин – почетный гражданин Саратова. Саратов, Изд-во «Научная книга», 2012. С. 16]. Одни современные авторы склоны к тому, что предложенная программа Столыпина себя оправдала, но увы, не была доведена до конца в силу зарождавшихся уже на тот момент подпольных революционно ячеек, учитывая при этом результат проигранной русско-японской войны и «первый звонок» прозвучавший в 1905 году вошедший в историю Отечества, как кровавое воскресенье [Наумов С.Ю. П.А. Столыпин и современность. Саратов, 2001; Рыбас С.Ю. Столыпин. Генерал Самсонов. М., 2000. С. 6]. Другие приписывают Столыпину роль отца революции, порой допуская сравнения его личности с такими фигурами как Горбачев и Чубайс. Именно так известный автор Сергей Кара-Мурза, назвал П.А. Столыпина отцом русской революции, что порождает некую историческую крайность в оценке преобразований политики реформатора [Кара-Мурза С. Столыпин – отец русской революции. М., 2002], забывая при этом истинные цели и задачи, которые в корне изменили бы уклад жизни россиян далеко не в худшую сторону. Или же просто допускают исторические ошибки, создавая и без того трудности в попытке объективно оценить роль Столыпина в истории преобразовании Российской Империи, как это сделал автор книги «Нечистая сила» Пикуль В.С., за что и был подвергнут справедливой критике.
Дело в том, что существует общечеловеческая неспособность, сразу и верно оценить реформаторские усилия. Справедливо отметить, что во всех странах у преобразователей нелегкая участь. Их критикуют, в них разочаровываются. Успешность преобразований неочевидна. Порой чьи-то интересы болезненно задеваются реформами, и обществу приходится нести жертвы. Деятельность таких исторических фигур как Ф. Рузвельт, Дж. Кеннеди, Ш. де Голль, тоже проходила не гладко. В России, игнорирование и осуждение обществом власти, зачастую превращалось в эпидемию. Так в дореволюционной России французский посол Морис Палеолог был сильно удивлен распространенной черте россиян: мгновенно верить плохому о своих вчерашних кумирах, причем неправдоподобно плохому [Палеолог М. Царская Россия во время мировой войны. М., 1991. С. 158.].
Стараясь разобраться в этом несправедливо освещенном историческом моменте, автор делает акцент на документах, касающихся обсуждения аграрной реформы в Госсовете. Это позволит объективно представить себе положение, в котором оказался Петр Аркадьевич в период отстаивания аграрной реформы.
Поскольку ставка была сделана на преобразования уже сложившейся крестьянской системы в лице крестьянских общин, это вызвало совершенно справедливое негодование со стороны правящих кругов Российской Империи. Сопротивление ожидалось как на правом, так и на левом секторе [Сидоровнин Г.П. П.А. Столыпин: Жизнь за Отечество: Жизнеописание (1862–1911). – Саратов: Сарат. Культ. Центр им. П.А. Столыпина, 2002. С. 287]. И если левые настаивали на насильственном пути «преобразования» сельской жизни, то правые руководствовались лишь узкосословными интересами местного дворянства. Конечно, с одной стороны это обстоятельство ставит под сомнение тот факт, что правые были сторонниками и даже инициаторами новой аграрной политики. С другой же глупо было бы утверждать, что правые в лице привилегированного дворянства смогут так просто отказаться от «свободной» рабочей силы, которая во все времена кормила помещика. Так к примеру, правая часть кадетов в лице А.И. Чупрова и А.А. Кауфмана, являвшихся сторонниками частной собственности на землю, высказывались против поспешного разрушения крестьянской общины, усматривая в этом продукт бюрократического творчества, способного породить лишь революцию [Чупров А.И. Мелкое землевладение и его основные нужды. М. 1918; Егоров Ю. Чупров против Столыпина: Аграрные преобразования в России // Свободная мысль. 1993. №4 С. 82–83; Кауфман А.А. К вопросу о происхождении в России общины. М., 1906.]. Среди ошибок П.А. Столыпина, в частности выделяли нежелание проводить политические реформы, хотя сам Столыпин считал, что сперва необходимо обеспечить экономические условия, а потом уже осуществлять политические свободы [Аврех А.Я. Петр Аркадьевич Столыпин и судьбы реформ в России. М., 1991].
Итак, начало всему положило заседание Госсовета 17 октября 1909 года, на котором рассматривались дополнения к указу от 9 ноября. На этот раз во внимание принимался тот факт, что «противоречивый» указ уже лег в основу внутренней политики государства. Прибавились и новые проблемы. Так к когда-то постепенно возникавшим очагам крестьянских волнений, добавились формировавшиеся контрреволюционно настроенные блоки. Парадоксально и то, что указ 1906 года смог предотвратить политику левых, желавших безоговорочного раздела земель в пользу крестьян, при этом прекрасно представлявших себе, что мирным путем это дело не закончится. Однако никто не ожидал того, что теперь указ не будет отвечать интересам и правых, которые ошибочно полагали, что развитие мелкой крестьянской собственности на землю и формирование класса крестьян собственников, – будущих фермеров, – пройдет исключительно за счет общины, и никак не затронет помещичье землевладение. Тем не менее, всех их сдерживала позиция Николая II, заявившего на церемонии представления ему членов III Думы: «Из всех законопроектов, внесенных по моим указаниям в Думу, я считаю наиболее важным законопроект об улучшении земельного устройства крестьян» [В.Ф. Джунковский Том I, Глава 4 http://www.uhlib.ru/gosudarstvo_i_pravo/vospominanija_tom_1/p6.php].
В итоге это обусловило особую сложность прохождения проекта Столыпина. Основная часть законодателей понимала, что обратного процесса в случае неудачи реформы, не предвидится. Также нужно учитывать и личную неприязнь отдельных государственных деятелей. Так, к примеру отзывался о преобразованиях и самом Столыпине Витте: «У Столыпина явилась такая простая, можно сказать, детская мысль, но во взрослой голове… Эта простая мысль, зародившаяся в полицейской голове, привлекла к изданию крестьянского закона, так называемого закона 9-го ноября 1906 года…» [Граф С.Ю. Витте «Воспоминания» Царствование Николая II Изд. «Слово» Берлин 1922 С. 342]. Кроме того, сами сторонники аграрной реформы выступали не только за невозможность отмены указа от 9 ноября, но и любых поправок. Таким образом, отсутствие консенсуса и породило изначальную неустойчивость «государственной системы» в проведении реформы.
Уклад крестьянской общины, целый мир со своей внутренней философией, который сформировался в результате многолетнего закрепощения крестьян, все это безусловно стоит особого внимания, в чем я могу согласиться с автором книги «Столыпин – отец русской революции» [С.Г. Кара-Мурза. Столыпин – отец русской революции. Глава 2. О характере русской революции. Уроки Столыпина. http://www.kara-murza.ru/books/stolipin/main.htm#sub_002_003]. Однако ставить при этом главной причиной грядущей революции самого Столыпина в корне неправильно. Тем более сравнивать его с современными государственными деятелями, чьи поступки и дела явно не вписываются в проводимую политику Столыпина, как человека и чиновника, верно служившего своему Отечеству. И дело здесь даже не в многогранном понятии патриотизма и раздутом бюрократическом аппарате. Наоборот Столыпин прекрасно понимал всю силу таких преобразований, но в тоже время осознавал невозможность избежания грядущих перемен, которые могли вылиться либо в проведение ряда реформ или же закончится революцией.
Возвращаясь к вышеупомянутому заседанию Госсовета, необходимо подчеркнуть, что доводы относительно возможности дальнейшего существования крестьянских общин были разные. Так противник не только думского проекта, но и указа от 9 ноября Я.Д. Ушаков, который идеализировал общину, видя в ней основу порядка и справедливости, ловко подводил общинную собственность подобно дворянской, под статью 420 Х тома Свода законов, что давало возможность укреплению общинной земли в личную собственность. Отсюда укрепление общинной земли в личную собственность, понималась им как экспроприация земли у одного собственника в пользу других. Кроме того Ушаков опасался, что возможность залога и отчуждения, укреплённых в личную собственность надельных земель поведёт к уменьшению земельного фонда крестьянства и массовому накоплению «безземельного пролетариата». Или же другой правый член комиссии В.А. Бутлеров, настаивал на противоположном варианте разрешения крестьянского вопроса: «Если ставить вопрос об отклонении законопроекта, то лишь с точки зрения его недостаточности для уничтожения общинного строя» [Государственный совет: Стенографические отчеты. 1909–1910 годы. Сессия пятая. Стб. 1217, 1247–1251.]. Складывалось впечатление, что все предложения со стороны комиссии выслушанные на Госсовете, представляли крайнюю точку зрения, никак не отвечающую актуальным земельным проблемам. Доходило до того, что правые не только отвергали законопроект Думы, но и старались «обезвредить» уже действующий указ. Однако о том, что определяло причину неприязни указа, правые «умолчали». Тем не менее, даже при таком бурном рассмотрении законопроекта, было отмечено крупное государственное значение самого указа от 9 ноября, который признавался своевременной и необходимой мерой (оправдывая в этом случае статью 87), оставляющей надежду на создание будущего фермера, мелкого собственника, способного стать опорой в общем государственном строительстве (при этом, учитывалась альтернатива предоставленная для крестьянина, желающего остаться в общине, либо выйти из нее образовав самостоятельное хозяйство). С юридической точки зрения, большинство членов комиссии не усмотрело препятствий ни к сохранению общины, ни к постепенному переходу от нее к другим формам земледелия, ни немедленному ее упразднению.
Однако, основная часть законодателей приняла во внимания различную степень подготовленности самих крестьян к таким преобразованиям, поэтому в обществах, где общие переделы продолжали совершаться, по мнению членов комиссии, будет предоставляться отдельным домохозяевам «право укреплять по их желанию в личную собственность, состоящие в их пользовании, участки земли и выделять их к одним местам» (так как обязательный переход в таких местах, противоречил бы обычаям и понятиям и вызвал в итоге противоречия и замешательства в хозяйственной жизни селений). Если же общих переделов не было ни разу, обязательный переход к подворному владению явно будет отвечать правосознанию крестьян, что по сути, узаконит естественно сложившуюся и просуществовавшую 50 лет форму владения. Таким образом, утверждение относительно того, что аграрная реформа явилась подрывной силой как устоя сельской жизни, так и всего государства, что в результате побудило общество к революционным настроениям, в корне не верно. С экономической точки зрения такие изменения были необходимы, поскольку в России земледелие – главный источник материального благосостояния народа, которое на практике до 50-х годов XIX столетия оставляло желать лучшего, далеко отставая от западноевропейского и не в состоянии было более удовлетворять потребности страны.
Если же говорить о социально-политической составляющей крестьянского вопроса, то община в большинстве своем никак не страховала от нищеты, и не предупреждала от образования пролетариата, так как рост населения резко обострил малоземелье, в условиях которого «труд на наделенной земле уже не в состоянии прокормить всех участников пользования ею». Благодаря указу от 9 ноября произошло облегчение ситуации. Часть крестьян, отрываясь от земли без ущерба для сельского хозяйства, уходила в обрабатывающую промышленность. Другая же часть, утратившая землю, служила материалом для правильного организованного переселения. Оставшаяся часть искала заработок на местах в качестве сельскохозяйственных рабочих. Отсюда вывод Кара-Мурзы о том, что интересы крестьян не учитывались идеями Столыпина («причина в несоответствии идей Столыпина интересам основной массы крестьянства и реальности периферийного капитализма» [Уроки Столыпина]) не корректны по отношению к той работе, которая проводилась членами комиссии в основательном рассмотрении данного вопроса.
Подводя итог стоит всегда учитывать один не мало важный момент. Проведение реформ это тяжелая и обременительная работа, в которой неудачи, отступления и повороты назад, входят как неизбежная составная часть. Жаждущее реформ общество нередко просто не узнавало их в реальном виде. Попытки же современных исследователей подвергающих критике личность Столыпина, основываются главным образом на воспоминаниях С.Ю. Витте, полемике П.А. Столыпина с Л.Н. Толстым и работах советских историков [Снитковсикй В. Столыпин без маски // Вестник. 1999. №16 (223)], которые были во многом вызваны нападками личного толка и политической конъюнктурой...
В заключении следует отметить, что именно с фигурой П.А. Столыпина, выдающегося государственного и политического деятеля, связана целая эпоха реформ, позволивших в канун Первой мировой войны выйти по темпам экономического роста на пятое место в мире, продвинуть вперед русское земледелие и животноводство, создать благоприятный инвестиционный и налоговый климат для промышленности и предпринимательства, повысить социальный статус большинства россиян. К сожалению война, начатая императором Николаем II, вопреки заветам Столыпина, по сути поддержанная противниками реформатора и справа и слева, привела страну к революции. Однако вины в этом Столыпина нет, наоборот: в этом есть доказательство «от противного» – его политической зоркости и правоты... .
Д.С. Кузнецов,методист, канд. философ. наук,
сотрудник МУК «Культурный центр имени П.А. Столыпина»
Литература:
1. Пасхалов К. и Шарапов С. Землеустроение или землеразорение? М. [1909].
2. Шиловский С. И. Воспоминания. Ч. 1. Берлин, 1923.
3. Витте С. Ю. Воспоминания. Т. 3. М., 1960.
4. Правительственный вестник. 1908.
5. Самарин Ф. Д. Каким образом можно было бы ослабить вредные последствия указа 9 ноября 1906 г. М., 1909. 6. Государственный совет: Стенографические отчеты. 1909-1910 годы. Сессия пятая.
